Развитие российского аграрного сектора: где точка бифуркации?

1. Крепостной этап

АРХЕТИП ЭКСТЕНСИВНОГО РАССЕЛЕНИЯ И ЕГО ПОДАВЛЕНИЕ В МОСКОВСКОМ ГОСУДАРСТВЕ И В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ

Для сохранения своего жизнеобеспечения у народов Евразии выработались несколько жизнеподдерживающих архетипов [23], [24, с. 11-15].

Для нас наиболее важным представляется архетип экстенсивного расселения прирастающего населения. Он состоит в том, что по мере роста населения какого-либо ареала жизнедеятельности относительное уменьшение количества жизнеобеспечивающих ресурсов, приходящихся на одного человека, при наличии пригодной окружающей жизнедеятельной среды побуждает
прирастающую часть населения расширять текущий ареал жизнедеятельности за счёт расселения на соседние территории и их последующего освоения.

К сожалению, воспроизводство этого естественного архетипа на территории сначала Московского государства, а затем и Российской империи было искусственно подавлено введением крепостного права и закрепощением сельского населения [38, с. 126-127, с. 234-235].

В течение, по крайней мере, четырёхсот лет мем (т.е. памятный образ) архетипа экстенсивного расселения прирастающего сельского населения находился в непримиримом противоречии с неотипом крепостного ограничения этого расселения [24]. [24, с. 17-20].

РЕЗУЛЬТАТЫ КРЕПОСТНОГО ЭТАПА ДЛЯ АГРАРНОГО СЕКТОРА

Искусственное крепостное ограничение возможности экстенсивного расселения прирастающего сельского населения в стране, обладавшей обширной пригодной к экстенсивному освоению природной средой, привёло к тому, что к концу XIX века аграрный сектор страны приобрёл следующие отрицательные особенности:

— скученность сельского населения в центральной части Европейской России;

— острая нехватка пахотных, луговых и лесных угодий у крестьянского населения;

— постоянно возвращающийся голод в ряде губерний;

— неосвоенность окраинных территорий, пригодных для сельскохозяйственной деятельности;

— обширный сельскохозяйственный, и в частности, зерновой экспорт при неудовлетворённости внутреннего потребления.

Именно эти отрицательные особенности сыграли свою роковую роль в наступлении второго этапа разрушения аграрного сектора России.

Поэтому этот этап можно назвать этапом надлома аграрного сектора.

2. Индустриальный этап

Перечисленные выше отрицательные особенности аграрного сектора Российской империи накануне её исчезновения в результате февральской и октябрьской революций 1917 года обусловили широкую вовлеченность крестьянских масс в Гражданскую войну на стороне большевиков, обещавших «землю народу», и обеспечили победу большевикам.

Большевики, как марксистская партия, включали в свою идеологию представление о линейном прогрессе хозяйственной деятельности. Опишем кратко это представление.

ПРЕДСТАВЛЕНИЕ О ЛИНЕЙНОМ ПРОГРЕССЕ ХОЗЯЙСТВЕННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

После того, как в ведущих странах Запада была проведена индустриализация, в Западной Европе возникло представление о том, что, наконец-то, найден магистральный путь развития человечества; и поэтому, все остальные страны мира рано или поздно будут вынуждены развиваться именно в таком направлении. В связи с этим в Европе и в России в марксистских кругах стало активно внедряться представление о том, что устаревшая аграрная цивилизация должна быть заменена прогрессивной индустриальной цивилизацией.

Однако если посмотреть, как проходили процессы индустриализации в рамках мира в целом, то можно увидеть совершенно другую закономерность, отличную от упомянутой выше смены устаревшей цивилизации новой прогрессивной. Постараемся выделить эту закономерность, опираясь на исторический анализ.

КОМПЛЕКС СПОСОБОВ ХОЗЯЙСТВЕННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

В исторической литературе перечисляются следующие способы хозяйственной деятельности: охотничье-собирательский, пастушеский, земледельческо-животноводческий, морепромысловый, недропромысловый и др.

Все указанные способы хозяйственной деятельности основаны на непосредственном изъятии из природной среды. Они являются конкретными разновидностями более общего изымающего или присваивающего способа хозяйственной деятельности. Поэтому можно обобщенно сказать, что изымающий способ хозяйственной деятельности, связанный с изъятием достояния из природной среды, возник в глубокой древности и в настоящее время стал архетипическим. Этот способ можно назвать также метааграрным. Ясно, что в него включается сельскохозяйственный (аграрный) способ.

Однако изымающий способ хозяйственной деятельности даже на самых ранних этапах своего возникновения не мог существовать в одиночку без перерабатывающего или промышленного способа хозяйственной деятельности, связанного с обработкой и переработкой изъятых природных достояний. Этот способ называется также индустриальным.

Более того, изымающий и перерабатывающий способы хозяйственной деятельности даже на самых ранних этапах своего возникновения не могли существовать без обслуживающего способа хозяйственной деятельности, связанного с обслуживанием как изъятия, так и переработки. Этот способ называется также сервисным.

Таким образом, все упомянутые выше способы хозяйственной деятельности не составляли отдельных последовательных стадий в развитии человеческого общества. Они сосуществовали и сосуществуют одновременно в целом комплексе археспособов хозяйственной деятельности [24, с. 97-105], [28].

Иначе говоря, экономика любой страны всегда была и остаётся трёхсекторной, однако с разными соотношениями метааграрного, индустриального и сервисного секторов.

Эти археспособы являются не глобальными, а локально-ареальными в том смысле, что в разных странах в разные времена имеется разное их сочетание в этом комплексе. В настоящее время существуют страны со всеми возможными сочетаниями указанных археспособов.

Рассмотрим более подробно, как исторически возникали в разных странах разные соотношения указанных археспособов. В этом отношении наиболее достоверным и хорошо изученным является процесс активной индустриализации, происходившей в Европе начиная с XV века.

ИНДУСТРИАЛИЗАЦИЯ В ЕВРОПЕ И ПЕРЕВОД АГРАРНОГО ПРОИЗВОДСТВА В КОЛОНИИ

Главной характеристикой процесса активной индустриализации была достаточно быстрая по историческим меркам замена ручного производства машинным. Машинное производство сначала в Англии, а затем и в континентальной Европе стремительно и бесповоротно вытеснило ремесленное производство. При этом значительная часть трудоспособного населения, занятого ранее ручным трудом в сельском хозяйстве, переместилась в машинное производство на фабриках и заводах. Это слишком хорошо заметное явление и породило поспешное представление о возможном и желательном переходе всех государств на магистральный путь промышленного развития.

Однако истинная картина происходившего разительно отличалась от той, которую описывали сторонники неизбежности индустриальной модернизации. Резкое уменьшение своего сельскохозяйственного производства европейские страны вынуждены были восполнять за счёт соответствующего импорта из своих колоний [37, с. 76], [39, с. 235, 180]. Более того, поскольку перевод значительных трудовых ресурсов в промышленный способ жизнедеятельности абсолютно невозможен без использования сельскохозяйственной продукции и без наличия «рынков» сбыта промышленной продукции, европейскими странами осуществлялся целенаправленный принудительный перевод колоний на аграрно-сырьевой способ жизнедеятельности [2, с. 174-176].

ЦЕНТРО-ПЕРИФЕРИЙНАЯ СИСТЕМА И ИЗМЕНЕНИЕ СООТНОШЕНИЯ СПОСОБОВ ХОЗЯЙСТВЕННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Из сказанного выше следует, что при описании процесса индустриализации его апологетами, по-видимому, сознательно не принималось во внимание неразрывное центро-периферийное индустриально-аграрное взаимодействие.

Здесь и далее под периферией страны понимается часть внешней жизнедеятельной среды, неразрывно связанная со страной потоками различных достояний, без которых жизнедеятельность страны невозможна. Большую организационно-производственную систему, состоящую из страны как центра, её периферии и всех связей и потоков между ними, естественно назвать центро-периферийной системой или пара-страной.

Пара-страна может быть с активным центром и с пассивным центром. В пара-стране с активным центром сама страна контролирует и определяет центро-периферийные связи и потоки. В пара-стране с пассивным центром внешние страны контролируют и определяют центро-периферийные связи и потоки страны.

В терминах пара-страны описание процесса индустриализации становится гораздо более объёмным и содержательным [24, с. 97-105], [28].

А именно, любая «прогрессивная» преобразовательная деятельность, осуществлённая в странах Запада и приведшая к изменению вовлечённости населения страны в метааграрный, индустриальный и сервисный способы хозяйственной деятельности, обязательно сопровождалась восполняющей деятельностью, связанной с созданием контролируемой восполняющей периферии. При этом соотношение способов хозяйственной деятельности в рамках объемлющей пара-страны оставалось таким же, каким было в самой стране до начала преобразования.

ИНДУСТРИАЛИЗАЦИЯ В СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ БЕЗ СОЗДАНИЯ КОНТРОЛИРУЕМОЙ ВОСПОЛНЯЮЩЕЙ ПЕРИФЕРИИ

Российская Империя в XIX веке относительно соотношения способов хозяйственной деятельности была гармоничной страной, и поэтому могла бы не зависеть ни от какой периферии. Однако европейские страны, такие как Англия, Германия, Франция, в это время проводили активную индустриализацию и, будучи промышленно более развитыми, чем Россия, осуществляли агрессивную политику по отношению к ней, используя Турцию, Персию, Японию и другие приграничные государства. По этой причине Россия, чтобы противостоять этой агрессии, была вынуждена закупать за границей новейшие промышленные товары, включая вооружение, на что, естественно, требовались деньги. Эти деньги приобретались, в том числе, и за счёт продажи за рубеж сельскохозяйственной продукции. В результате Россия всё больше становилась пассивным сельскохозяйственным центром относительно своей промышленной периферии.

Чтобы преодолеть эту тенденцию, к началу XX века Российская Империя была вынуждена осуществлять ускоренную промышленную модернизацию. Однако этот естественный процесс был прерван Первой мировой войной и революциями 1917 года. Более того, «Реально, Россия 1920 года превратилась в почти полностью крестьянскую (земледельческую), но не страну, а резервацию. Над огромной, но неорганизованной массой крестьян господствовала пирамида большевистской военно-чиновничьей иерархии. Даже данные советских историков и экономистов о степени упадка русской индустрии поражают. В соответствии с ними добыча угля сократилась в 4,5 раза, производство стали в 20 раз, электроэнергии в 5 и т.д. Падение производства в обрабатывающей промышленности было ещё более поразительным. В некоторых отраслях оно прекратилось вообще, т.е., было равно нулю.

Фактически, к 1921 году Россия в ходе мировой и гражданской войны пережила процесс деиндустриализации…» [39, с. 285].

Большевики, увлечённые марксистской прогрессивистской идеей перехода от устаревшей аграрной цивилизации к прогрессивной индустриальной цивилизации, насильственными методами провёли сверхбыструю индустриальную модернизацию в деиндустриализованной стране. Для этого в 1929 началась массовая коллективизация крестьянских хозяйств. Это позволило сосредоточить в руках государственной власти большие хлебные ресурсы, которые тратились на закупку промышленного оборудования в США и Западной Европе. Таким образом, «…индустриализация была перенесена в Советскую Россию из США и Германии» [39, с. 290]. Более того, значительные массы населения были насильственно «выдернуты» из сельскохозяйственного производства и переведены в промышленность.

АРХЕТИП ЧАСТНОГО ТРУДА И БЕГСТВО СЕЛЬСКОГО НАСЕЛЕНИЯ В ГОРОДА

«Нигде в истории человечества индустриализация не оборачивалась такой человеческой катастрофой и геноцидом, как в годы коллективизации в СССР. В течение буквально нескольких лет экспроприации подверглись десятки миллионов людей. … Ликвидация крестьянского сословия происходила путём уничтожения его экономической основы − семейного земледельческого хозяйства. У крестьян изымалась земля из индивидуального пользования в якобы коллективное, т.е. объединялась в колхозы. Фактически же крестьяне превращались в государственных крепостных, т.к. земля была объявлена государственной, а колхозники после введения паспортной системы были лишены свободы передвижения (1934г.).

Так было произведено насильственное нарушение непосредственной связи между субъектами (крестьянами-земледельцами) и объектами (продуктивными земельными участками). Этим уничтожалась сама основа земледельческой цивилизации. Предполагалось как можно быстрее насытить земледелие машинами, прежде всего, тракторами. Т.е., сделать его индустриальным и завершить создание зрелого индустриального общества» [39, с. 291-292].

Свойственный крестьянам частный труд в семейном земледельческом хозяйстве был насильственно заменён коллективным трудом в колхозах, совхозах, на промышленных предприятиях, на государственных стройках и т.д. Однако неотип коллективного труда в течение семидесяти лет находился в непримиримом противоречии с мемом архетипа частного труда [24, с. 117-119].

Этот архетип состоит в том, что бóльшая часть населения России предпочитает
не обезличенно трудиться в составе больших коллективов, а в основном осуществлять труд малогрупповым (=частным) образом. Отметим, что «частный» не означает «личный», а происходит от слова «часть».

Причина этого состоит в том, что в силу природно-климатических условий лесостепной зоны России хозяйственная деятельность могла вестись в основном в рамках домашнего хозяйства. Кроме того, скудный прибавочный продукт не мог обеспечить содержание больших групп населения, не занятых производительным трудом, таких, как вожди и старейшины, мытари (сборщики податей на общественные нужды), дружинники, помещики и т.д. То есть эти группы населения могли быть только малочисленными.

Таким образом, на указанной территории России ни на семейном, ни на родовом, ни на племенном этапах не могли сложиться устойчивые формы общего труда. Труд с необходимостью мог быть только частным.

Однако затем на державном этапе в XV-XVIII веках при раздаче земель и поместий дворянам потребовалась коллективная обработка помещичьих земель. Возникла барщина как форма принудительного отчужденного совместного труда. Естественно, новый тип труда оказался полностью несовместимым с закрепившимся до этого архетипом частного труда. Поэтому неэффективность барщины привела к постепенному отказу от нее. Тем не менее, при Петре Первом коллективный принудительный труд крепостных крестьян продолжал использоваться на казенных заводах.

Сопротивление крепостного населения вынудило Александра Второго в 1861 году освободить крестьян от принудительного общего труда, и крестьянский труд в России конца XIX века снова стал в основном частным. Начавшееся затем развитие капитализма в России не сильно изменило сложившееся соотношение частного и коллективного труда, поскольку наёмные сельскохозяйственные рабочие составляли не более десятой части крестьянского населения.

Большевики как партия рабочего класса неотип коллективного промышленного труда распространили путем насильственной коллективизации на все крестьянское население страны, подавив полностью присущий крестьянам архетип частного труда.

Все это привело к тому, что крестьянское население, как только получало на руки паспорта, переселялось в города. Приведём соответствующие статистические данные. «По данным переписи населения 1897 года, крестьяне составляли 85% жителей России, в сельском хозяйстве было занято 74% трудоспособного населения страны, которое кормило 92,8 млн. из 128,2 млн. человек общей численности населения России тех лет. На протяжении всего XX столетия доля крестьянства в России снижалась. В 1959 году сельские жители России составляли 48% всего населения, в сельском хозяйстве было занято 39% трудовых ресурсов. В 1980 году эти показатели составили уже соответственно 30% и 15%; в 1990 году − 26% и 13,2%; в 1994 году − 27% и 15,4%; в 2000 году − 27% и 12,6%» [41, с. 169].

Перетекание сельского населения в города привело к тому, что выращенный урожай приходилось убирать силами городских промышленных рабочих, учащихся, служащих, военнослужащих и пр. Осенняя страда превращалась в «битву за урожай».

ИЗМЕНЕНИЕ СООТНОШЕНИЯ СПОСОБОВ ХОЗЯЙСТВЕННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В РЕЗУЛЬТАТЕ НЕВОСПОЛНИТЕЛЬНОЙ ИНДУСТРИАЛИЗАЦИИ

Одновременно со снижением доли крестьянства в России «…снижалась доля сельского хозяйства в экономике: в 1913 году она составляла 53, 1%; в 1970 году − 17,1%; в 1991 году − 15,6%; в 1994 году − 8,2%; в 1996 году − 8,9%; в 2000 году − 8,0%» [41, с. 169]. Из этих данных следует, что естественное архетипическое соотношение способов хозяйственной деятельности в стране в процессе насильственной индустриализации было непоправимо нарушено. Причём в отличие от стран Запада эта форсированная индустриализация проводилась без параллельного создания контролируемой восполняющей
аграрной периферии.

В результате Советский Союз неизбежно попался в «ловушку» аграрного невосполнения, т.е. отсутствия аграрной восполняющей периферии. Это привело к большим проблемам в снабжении населения продовольствием. «Будучи в начале XX века мировым лидером по удельным показателям производства некоторых видов сельскохозяйственной продукции к концу века Россия уже стала аутсайдером. Из одного из самых крупных в мире экспортёров сельскохозяйственной продукции (экспорт одного только сибирского сливочного масла приносил России в начале века в 2 раза больше золота, чем вся золотопромышленность страны) она превратилась в одного из самых крупных импортёров продовольствия и сельскохозяйственного сырья, ввоз которых в 2001 году … в 7,9 раза превышал вывоз (в начале века вывоз зерна и других видов сельскохозяйственного сырья и продовольствия в несколько раз превышал ввоз) [41, с. 170].

Поэтому приходилось покупать сельскохозяйственную продукцию за пределами страны за счёт усиленного развития добычи природных ресурсов и продажи их за рубеж.

Отметим, правда, что после второй мировой войны СССР частично создал себе контролируемую аграрную периферию за счёт использования сельского хозяйства таких стран как Болгария, Венгрия, Румыния, Польша. Таким образом, СССР в своей пара-стране, включающей все страны Совета Экономической Взаимопомощи, становился активным контролирующим центром. Однако вынужденная индустриализация этих стран в силу холодной войны с «Западом» снова загнала СССР, а также страны из СЭВ в вышеупомянутую «ловушку» аграрного невосполнения.

РЕЗУЛЬТАТЫ КОЛЛЕКТИВИЗАЦИОННОГО ЭТАПА ДЛЯ АГРАРНОГО СЕКТОРА

Из сказанного выше следует, что невосполнительная индустриализации посредством искусственной насильственной сверхбыстрой коллективизации привела к тому, что к 1985 году аграрный сектор страны приобрёл следующие отрицательные особенности:

—        почти полное уничтожение исконной российской крестьянской цивилизации;

—        почти троекратное сокращение крестьянского населения;

—        пятикратное сокращение доли сельского хозяйства в экономике.

Поэтому коллективизационный этап можно назвать этапом изживания аграрного сектора.

Вследствие этого Советский Союз оказался в непреодолимой зависимости от ввоза сельскохозяйственной продукции из-за рубежа.

Для восполнения острой нехватки производимой в стране сельскохозяйственной продукции, приходилось постоянно наращивать её закупки за пределами страны. Это можно было бы делать за счёт за счёт усиленного промышленного экспорта. Но этому препятствовали промышленно развитые страны. В итоге, Советский Союз, который не создал свою контролируемую аграрную периферию, оказался пассивной метааграрной периферией для промышленно развитого центра. Поэтому выход из ловушки аграрного невосполнения для Советского Союза оставался только внутри метааграрного способа хозяйственной деятельности, т.е. восполнить недостаток аграрного изъятия можно было только за счёт какого-либо другого метааграрного изъятия. Таким изъятием стала усиленная добыча природных ресурсов, в частности, ископаемых ресурсов. Согласно принятой руководством страны идеологической концепции перехода к прогрессивной индустриальной цивилизации это выглядело вполне естественным процессом.

Поэтому в 70-е и 80-е годы прошлого века в полную силу заработали ресурсные потоки нефти и газа из СССР в Западную Европу и обратные потоки «твёрдой» валюты в СССР для закупок сельскохозяйственной продукции за пределами страны. И «либеральной» частью советской номенклатуры овладели соблазнительные мысли о присвоении указанных замечательных ресурсно-валютных потоков.

Именно наличие указанных ресурсно-валютных потоков сыграло свою роковую роль в наступлении третьего этапа разрушения аграрного сектора России.

3. Мирооткрытый этап

Присвоение указанных ресурсно-валютных потоков было проведено в рамках революционных социально-экономических преобразований Советского Союза, уклончиво названных «перестройкой» и «переходом к рыночной экономике». Перечисленные выше отрицательные особенности аграрного сектора позднего Советского Союза обусловили легкое принятие и поддержку этих преобразований широкими слоями советского общества.

ЗАЯВЛЕННЫЕ ЦЕЛИ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ АГРАРНОГО СЕКТОРА

Для аграрного сектора идеологами перестройки была заявлена цель ускоренного перехода от колхозно-совхозной формы сельскохозяйственного производства к многообразию форм и, в частности, к фермерской форме. Эта цель полностью соответствовала подавленному в советское время архетипу частного крестьянского труда.

Началом рыночного преобразования аграрного сектора стало изменение отношений собственности и превращение земли сельскохозяйственного назначения в товар.

Процесс реорганизации колхозов и совхозов был основан на изменении производственных отношений путем передачи работникам в собственность их пая (доли) имущества и земли. Эта передача должна была обеспечить реализацию права каждого сельского труженика на свободу выбора организационно-правовых форм сельскохозяйственных предприятий. Предполагалось, что предоставленная свобода выбора сможет поднять эффективность сельскохозяйственного производства.

По-видимому, при постепенном осуществлении этих преобразований в аграрном секторе могли бы произойти положительные изменения. Однако соблазн ускоренного присвоения указанных выше ресурсно-валютных потоков перечеркнул все заявленные благодушные намерения.

ОТКРЫТИЕ СТРАНЫ МИРОВОМУ РЫНКУ И ЗАБРОШЕННОСТЬ АГРАРНОГО СЕКТОРА

Вместо постепенных преобразований экономики России была проведена шоковая «терапия», в результате которой недра были отданы, если не во владение, то в распоряжение и пользование достаточно узкой части населения России. В интересах этой экспортно-ориентированной части населения была отменены государственная монополия внешней торговли и государственная монополия внешней банковской деятельности. Тем самым, произошло мгновенное (по историческим меркам) открытие страны мировому рынку.

Это привело к ускоренному образованию господствующей внешнеориентированной системы современной России, которую составили экспортёры, импортёры и обслуживающие их банки [30]. Экспортёры посредством продажи выводимой за пределы страны продукции доставляли в страну валюту. На полученную таким образом валюту импортёры за рубежом приобретали соответствующие импортируемые товары и ввозили их в страну. Банки осуществляли взаимодействие между этими видами деятельности внутри страны и за рубежом. Эта система оказалась тесно взаимосвязанной и самодостаточной, и потому весьма устойчивой.

Отметим, что в каждой стране существует властная система, осуществляющая государственное управление. Наряду с ней господствующие классы страны образуют господствующие системы, осуществляющие подгосударственное управление. Кроме того, зарубежные страны образуют совокупную внешнюю управляющую систему, осуществляющую межгосударственное управление [27, 29, 30].

Указанная господствующая система России действовала (и действует) при полной, хотя и скрытой поддержке США, ЕС, Японии и Китая, которые оказались в огромном выигрыше после создания описанной выше господствующей системы в России. Российский импорт в высокотехнологичных отраслях народного хозяйства, а также в финансовой сфере оказался чрезвычайно выгоден США, ЕС и Японии. Российский импорт товаров широкого потребления оказался чрезвычайно выгоден Китаю. Поэтому именно эти страны: США, ЕС, Япония и Китай − составляют основу внешней управляющей системы.

Более того, в силу указанной взаимовыгодности внутренняя господствующая система и внешняя управляющая система вместе составляют транснациональную управляющую систему, осуществляющую внегосударственное управление [27, 29].

Взаимосвязанность и самодостаточность внешнеориентированной системы и её опора на внешнюю управляющую систему сделала завоз импортёрами сельскохозяйственной продукции из-за рубежа чрезвычайно доходным делом. Следующие таблицы показывают динамику роста импорта продовольственных товаров [34].

Таблица 1

Динамика роста импорта продовольственных товаров в Россию, тыс. т

Таблица 2

Динамика роста импорта продовольствия и сельхозсырья, млрд. долл.

По причине чрезвычайной доходности импорта сельскохозяйственной продукции внутренний аграрный сектор этой внешнеориентированной системе оказался практически ненужным. Государственной властной системе тоже было не до аграрного сектора, поскольку она решала первоочередную задачу по консолидации и страны, и власти [29, 30].

В результате аграрный сектор был брошен на произвол судьбы. Поэтому последний этап разрушения аграрного сектора можно назвать этапом заброшенности.

АГРАРНЫЙ СЕКТОР В СТИХИИ СВОБОДНЫХ РЫНОЧНЫХ СИЛ

По указанным выше причинам внутренний аграрный сектор оказался в полностью проигрышном положении. В результате в аграрном секторе сложилась ситуация, которую можно описать следующим образом:

—        ускоренная деиндустриализация;

—        разрушение материально-технической базы;

—        сокращение отечественного сельскохозяйственного машиностроения;

—        нарастание износа сельскохозяйственных машин и оборудования;

—        снижение темпов обновления основного капитала;

—        недостаток оборотных средств.

В частности, в сельскохозяйственных предприятиях РФ тракторный парк с 1365,6 тыс. шт. в 1990г. сократился до 305,0 тыс. шт. в 2010г., парк зерноуборочных комбайнов сократился, соответственно, с 407,8 тыс. шт. до 90 тыс. шт. (таблица 3).

При этом нагрузка пашни на 1 трактор возросла за 1990-2010 гг. с 85 га до 226 га, а нагрузка посевов на 1 зерноуборочный комбайн возросла с 152 га до 344 га, что в 4-5 раз превышает эту нагрузку в США, Англии и других странах с модернизированным сельским хозяйством [10, с. 117-129].

Таблица 3

Обеспеченность сельскохозяйственных предприятий тракторами и комбайнами

Хотя в последние годы техническое перевооружение получает развитие. Так, в 2011г. сельскохозяйственные предприятия приобрели тракторов в 1,7 раза больше, чем в 2007г.; зерно- и кормоуборочных комбайнов – в 1,4 раза больше. Но это общей картины пока не изменило – имеющаяся техника покрывает лишь 55% технологических потребностей [36].

В целом же современное сельское хозяйство России характеризуется практически отсутствием инновационных процессов. Вместо модернизации и совершенствования производства на основе освоения инноваций повсеместно просматривается вынужденный возврат к упрощённым методам и технологиям.

Более половины сельскохозяйственной продукции производится в личных подсобных хозяйствах населения, основанных на ручном труде.

Экономический парадокс личного подсобного хозяйства заключается в том, что, производя валовую продукцию на колоссальную сумму, равную 644 млрд. руб. (2003г.), и тем самым, поддерживая продовольственную безопасность страны, крестьянин практически исключен из нормальных воспроизводственных отношений, свойственных цивилизованному рынку: нет ни фонда накопления, ни амортизационных отчислений, не говоря уже о вложениях в воспроизводство крестьянского жилья.

По расчетам ВНИИЭСХ, среднедушевой доход от ЛПХ примерно составлял 300-320 руб. в месяц,  что в 6 раз меньше прожиточного минимума и в 5,6 раза меньше среднемесячной зарплаты в сельском хозяйстве [8].

Если в качестве вторичной деятельности для трудоспособного населения при экстенсивном хозяйствовании данная форма может быть хоть как-то оправдана, то, как первичная занятость в том виде, в котором она сегодня существует, представляет собой растрату столь дефицитных для страны в целом и для села в особенности ресурсов труда на фоне начавшегося острейшего демографического кризиса.

ОТСТРАНЁННОСТЬ ГОСУДАРСТВА ОТ АГРАРНОГО СЕКТОРА

Поспешная и неподготовленная трансформация российской экономики отрицательно сказалась и на финансовом положении сельского хозяйства. Нарушение межотраслевых производственно-экономических отношений и ценностных пропорций в экономике страны, сложившийся диспаритет цен на продукцию сельского хозяйства и ресурсы, поставляемые ему отраслями промышленности (в 1992-2004 гг. цены на промышленную продукцию и услуги росли в 3,6 раза быстрее, чем на сельскохозяйственную продукцию), резкое сокращение государственных субсидий сельским товаропроизводителям привели к массовой неплатежеспособности сельскохозяйственных товаропроизводителей, не позволяющей им осуществлять расширенное воспроизводство основного капитала, и к заметному снижению инвестиционной активности сельхозпроизводителей.

Ослабление влияния государства на воспроизводственный  процесс в сельском хозяйстве, его самоустранение от регулирования аграрной сферы привело к разрушительным процессам, которые характеризуются деиндустриализацией сельскохозяйственного труда, производительность которого снизилась в два раза, использованием в сельском хозяйстве примитивных технологий производства растениеводческой и животноводческой продукции [1].

Согласно либеральной точке зрения сокращение государственной поддержки сельского хозяйства является положительным моментом для отечественного производства, так как способствует усилению конкуренции в этой отрасли, более активному проявлению рыночных начал.

Но, как свидетельствует опыт развитых стран, именно активное вмешательство государства в развитие сельского хозяйства позволяло преодолевать складывающиеся негативные и кризисные тенденции. В частности, американские фермеры вот уже более 70 лет работают в условиях государственного регулирования, начало которому было положено в период Великой Депрессии.

Сельскохозяйственное производство в ведущих странах ЕС также функционирует в основном при огромной государственной поддержке, которая являет собой обязательный и безусловный элемент их государственной политики. Сельскохозяйственное производство в этих странах дотируется на 40-50%; кроме того, выделяются дополнительные дотации для осуществления экспорта.

В развитых странах аграрные рынки характеризуются сложной системой встроенных институтов, поддерживающих процедуру контрактации и позволяющих государству играть активную роль в межотраслевой и внутриотраслевой координации процессов развития сельского хозяйства.

На современном этапе развития мировой экономики 2/3 прироста сельскохозяйственной продукции обеспечивается за счет использования инновационных технологий. В конкурентной борьбе на рынке продовольствия побеждают страны, где сельскохозяйственные предприятия широко используют высокопроизводительную технику, энергосберегающие технологии, а высококвалифицированные кадры обеспечивают высокую производительность труда.

В сложившейся экономической ситуации в России особое значение приобретает проблема подготовки квалифицированных кадров, адаптированных к рыночным условиям, способных эффективно использовать современную технику и прогрессивные, наукоемкие технологии. В настоящее время потребность в наличии таких кадров не удовлетворяется. Ухудшилась система подготовки и переподготовки сельских кадров, существовавшая в советское время. Поэтому среди сельского населения происходит качественная деградация рабочей силы, снижается общеобразовательный и квалификационный уровень.

ИТОГОВОЕ СОЦИАЛЬНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ В АГРАРНОМ СЕКТОРЕ

Сельское хозяйство основано не только на воспроизводстве трудовой деятельности сельского населения, но и на воспроизводстве самобытного жизненного уклада. В России, располагающей огромными сельскими территориями с постоянно уменьшающейся численностью населения, это имеет особое значение, как для сохранения территориальной целостности, так и для обеспечения национальной безопасности.

К сожалению, социальное положение в аграрном секторе можно описать следующим образом:

—        наблюдается существенный разрыв между «городом» и «селом» по условиям жизнедеятельности;

—        наблюдается ухудшение демографической ситуации в сельской местности (ожидаемая продолжительность на селе составляет всего 64,2  года, это ниже, чем в городе на 1,5 года);

—        наблюдается высокий уровень безработицы сельского населения;

—        наблюдается высокий уровень бедности сельского населения (за чертой бедности по денежным доходам живут 75,6 % сельчан);

—        наблюдается снижение качества жизни в сельской местности, в частности, происходит сокращении сети учреждений социальной инфраструктуры;

—        наблюдается сужение доступа селян к основным социальным услугам: к образованию и к здравоохранению [1].

Кроме того, происходит разрушение эволюционно сложившейся системы сельского расселения. В частности, за период между двумя последними переписями населения российское село утратило 10,7 тыс. населенных пунктов [9].

РЕЗУЛЬТАТЫ МИРООТКРЫТОГО ЭТАПА ДЛЯ АГРАРНОГО СЕКТОРА

Из всего, сказанного выше следует, что проведённые институциональные изменения в аграрном секторе России привели к результату, совершенно противоположному заявленным целям.

А именно, аграрный сектор существенно снизил товарность производства и отступил к укладу натурального хозяйства как средству выживания. Поэтому «накормить страну» или хотя бы обеспечить продовольственную безопасность в настоящее время аграрный сектор совершенно не в состоянии. Этот вывод тщательно аргументирован в фундаментальной работе [33].

4. Возможна ли точка бифуркации?

СБОЙ В ТРАНСНАЦИОНАЛЬНОЙ УПРАВЛЯЮЩЕЙ СИСТЕМЕ

Описанная выше господствующая система России, находясь, по-видимому, в подчинённом положении относительно внешней управляющей системы, как-то незаметно накопила огромные внешние долги. По состоянию на 01.07.2014 внешний долг РФ составил 731,204 млрд. долл.

Кроме того, тесное «взаимопонимание и взаимовыгодное сотрудничество» между этими управляющими системами внутри транснациональной управляющей системы в 2014 году как-то само собой осложнилось. И в этом году как-то вдруг оказалось, что господствующей системе потребовались большие объёмы валюты на отдачу по внешним долгам. Что, естественно, привело к нехватке валюты у импортёров для закупки продовольственных товаров за рубежом [44].

И только после этого государственная власть озаботилась состоянием отечественного аграрного сектора и объявила переход к политике внутреннего импортозамещения. Справедливости ради надо сказать, что государственная власть неоднократно пыталась обеспечить продовольственную безопасность страны за счёт улучшения положения в аграрном секторе, принимая и реализуя такие государственные программы как национальный проект «Развитие агропромышленного комплекса», Федеральный закон от 29.12.2006 № 264-ФЗ «О развитии сельского хозяйства», Государственная программа развития сельского хозяйства и регулирования рынков сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия на 2008-2012 годы, Доктрина продовольственной безопасности Российской Федерации, утвержденная Указом Президента Российской Федерации от 30.01.2010 № 120, и др. Все эти документы стали основой аграрной и агропродовольственной политики страны в последнее десятилетие.

Однако до сих пор в послеперестроечной России все попытки и усилия государственной власти, направленные на изменение деятельности господствующей системы в общегосударственных и национальных интересах, успешно блокировались упомянутой выше транснациональной управляющей системой, применявшей не в последнюю очередь способы прямого и косвенного подкупа [25, 26].

НЕОБХОДИМОСТЬ ИМПОРТОЗАМЕЩЕНИЯ И ПРИНИМАЕМЫЕ МЕРЫ

Обеспечение продовольственной безопасности страны стало более чем актуальным
в условиях западных санкций, введённых в 2014 году по отношению к Российской Федерации и, в частности, к российской экономике.

Поэтому в октябре 2014 года Председатель Правительства РФ Д.А. Медведев подписал распоряжение об утверждении «дорожной карты» по содействию импортозамещению в снабжении Российской Федерации сельскохозяйственной продукцией. Она содержит комплекс мероприятий (в том числе по разработке нормативных правовых актов), направленных на достижение показателей импортозамещения, установленных в Государственной программе развития сельского хозяйства и регулирования рынков сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия на 2013-2020гг. и Государственной программе «Развитие рыбохозяйственного комплекса».

В «дорожную карту» включены мероприятия по повышению эффективности использования земель сельскохозяйственного назначения и совершенствованию государственного ветеринарного и фитосанитарного контроля (надзора), в том числе по созданию государственной автоматизированной информационной системы раннего оповещения о случаях выявления опасных в ветеринарно-санитарном отношении товаров.

Принятые решения направлены на активизацию участия России в международном сотрудничестве в области сельского и рыбного хозяйства, а также продовольственной безопасности.

Реализация мероприятий «дорожной карты» должна обеспечить к 2020 году увеличение производства сельхозпродукции, сырья и продовольствия и снижение зависимости внутреннего продовольственного рынка от импортных поставок мяса с 21,6% до 7,7%, молока и молочной продукции − с 23,6% до 16,6%, овощей − с 14,6% до 10,1%.

Выше перечисленные мероприятия показывают, что точка бифуркации в развитии аграрного сектора вполне возможна.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ МЕРЫ СО СТОРОНЫ ГОСУДАРСТВА

Чтобы эта точка бифуркации стала реальностью необходимо активное ограничивающее государственное вмешательство в деятельность сложившейся в стране внешне ориентированной системы импорта продовольственной продукции [43].

Вдобавок рядом с рыночно самоуправляемым аграрным сектором государственной власти нужно создать второй, параллельный, внутренне ориентированный государственно управляемый аграрный сектор [26].

Еще Людвиг Эрхард, начиная с 1955 года, неоднократно подчёркивал, что «современное и сознающее свою ответственность государство просто не может себе позволить еще раз вернуться к роли «ночного сторожа» [42].